Вадим Львов - Аш 4 [СИ]

Сашка всё понимал, и тоже не осуждал тех людей.

— Послушайте меня. — Он обращался к окружающим. — Я, конечно, "дикарь"….

— Какой ты дикарь! — крикнул кто-то. — Наш ты, гардаррец! А за такие слова в следующий раз в лоб дадим.

— Спасибо! Спасибо вам всем… — Сашку растрогали слова незнакомых ему людей. — Но я хотел бы продолжить. На моей родной планете тоже были войны. Сто лет назад была Мировая, десятки миллионов погибли. И моя страна участвовала. Был во время той войны случай….

И Сашка пересказал им историю героической обороны маленькой крепости Осовец. Крупные крепости, отстроенные по современным на тот момент канонам, типа Льежа, немцы брали за несколько дней. Осовец держался полгода.

— … Вы понимаете, командование противника тогда принесло чемодан денег и просто объяснило, что это стоимость снарядов, которые им нужно затратить на уничтожение Осовца, и предложили командиру крепости сдать её за эти деньги. А он только рассмеялся им в лицо. И крепость продолжала держаться — Сашку уже слушал весь бар. — А под конец, протиник использовал ядовитые газы, чтобы уничтожить таких упёртых врагов. Но когда солдаты противника подошли к крепости, на них, из облаков ядовитого газа, пошла в атаку последняя рота, оставшаяся в живых. Они харкали кровью, так как тоже попали под ядовитое облако. Но всё равно бежали вперёд. И враг, превосходящий их в количестве, дрогнул и побежал назад… Вы сейчас думаете — зачем я вам это рассказываю? Наш Аркам — это такой же Осовец, а мы, жители — его защитники. Вы многие служили в армии, многие прошли боевые операции. Вам ли мне объяснять, что бывает, когда командование оставляет на одном направлении немногочисленные силы, потому что противник должен нанести туда удар. И тогда, когда силы противника будут скованы, свои основные силы командование бросит на прорыв. А те, на кого пришёлся удар, чаще всего гибнут. Не потому, что они плохие — вместо них вполне могли оказаться другие. Просто сегодня вот так жизнь повернулась. Вот скажите, если бы тот командир крепости отступил — его бы кто-нибудь осудил? Нет, поскольку он был в неблагоприятном положении. Но именно из-за упорства защитников его крепости, другие части смогли отступить на подготовленные позиции, без потерь, а может быть и полного разгрома.

Сашка отхлебнул хаомы из бокала.

— Вы смотрите за мировыми новостями? — снова задал он всем риторический вопрос.

Он был риторический, потому что все были в курсе тех событий, которые пронеслись в Содружестве за месяц их отсутствия и два недели после прибытия.

Во-первых, Чрезвычайный и Полномочный посол Гардаррской Федерации потребовал личной аудиенции у Её Величества Бетаниэль Второй. О чём они там разговаривали, осталось неизвестным, но по окончании аудиенции Её Величество выползло на публику и зачитало свою речь, в которой обвиняла урканские власти в произволе и геноциде этнических гардаррцев.

Во-вторых, погиб Ниэллон, восходящая звезда "новой аристократии" Королевства. Вот так, летел на челноке — и ушёл в штопор. Говорили, несчастная любовь…

А в третьих, на следующий день после выступления аграфской Королевы, гардарский флот появился одновременно во всех пяти восставших системах Урканы — трех системах кластера Нисакус, на Ольвилии и Милетте. Флот без предупреждений подавил связь урканских войск, разрушил командные пункты управления и блокировал переход в гипер из указанных систем. Неудивительно, что в течение недели все урканские гарнизоны в этих системах капитулировали, а повстанцы сразу подняли над административными зданиями населённых пунктов занятых планет флаги Гардарры. Снова, как по накатанной, во всех пяти системах прошли референдумы, и уже пару дней освобождённое население этих систем праздновало принятие парламентом Гардаррской Федерации акта о воссоединении.

А вчера всех жителей Аркама снова приложили гранитной плитой по морде, объявив условия соглашения Гардарры с Содружеством. Естественно, такие новости видели все.

— Ну так вот что я скажу. Да, мы оказались тем малочисленным подразделением, на которое идет накат многократно превосходящего противника. Мы выстояли первый натиск — благодаря этому восемь бывших урканских систем воссоединились с Гардаррой. Вот теперь и скажите — велика ли плата? Я скажу, что сам считаю — не знаю как вы, а я остаюсь на Аркаме. — Сашка оглядел всех присутствующих. Народ слушал, и слушал внимательно. — Я прибыл сюда… скажем, найти одного человека. Но за эти месяцы Аркам — а это в первую очередь все вы — стал моим домом в этом мире. И я его никому не отдам, ни сейчас, ни через десять лет.

— Аш, но у тебя на Аркаме даже дома не было… — послышался чей-то голос.

— Твоя правда. Именно что не было. А теперь будет. Я беру кредит в Первом Планетарном на строительство дома. Здесь, в Берсуате. И вам того же желаю.

Сашка сел в кресло, и снова отхлебнул хаомы. Вроде алкоголь стал брать свое.

…

Шатаясь, они возвращались с Войданом в лагерь для постадавших. Жилой сектор восстанавливали так быстро как могли, но всё равно быстро отстроить его не было возможности. Дом Войдана был полностью стёрт с земли, как и дом Туры, и как гостиница, где до этого жил Сашка.

— Аш, — шевелил Войдан губами — Сашка его еще ни разу таким датым не видел. — Ты всё правильно сегодня сказал. Я думаю, те, кто подумывали уезжать, решат остаться. Но всё равно — где взять 10 миллионов человек? Федеральное правительство сейчас врядли сможет помогать Аркаму — восемь систем надо поднимать из руин. Туда сейчас идут почти все свободные ресурсы. Людей для колонизации нет.

— А что, обязательно должны быть гар..-ик! — дарцы? — Сашка был не в лучшем состоянии.

— Ну… Приедут из Делуса. Через десять лет объявят себя гауляйтерством какого-нибудь протектората. Или ты арварцев с галифатцами решил позвать? — Войдан истерически захихикал.

— А такие как я… — почему-то вырвалось из Сашки.

— Что — такие как ты? — Войдан немного протрезвел.

— Ну… как я. Если приедут такие как я. Кто примет Гардарру как свою вторую Родину?

— Аш. — Войдан шатался, но смотрел довольно трезво. — А ты сможешь 10 миллионов привезти?

— Не знаю. Только сейчас мысль в голову пришла. — Сашка смотрел на него пьяно-честными глазами. — Войдан! Я буду над этим думать! Как это сделать — не знаю. Но… я сделаю.

Они приползли к лагерю, их пропустили без разговоров — сегодня не они одни пришли в лагерь "на рогах".

…

Следующим утром Войдан сидел в комнате, отведенной в штабе военного командования под засекреченную связь, и вел беседу с отцом.